Глухой шаг конских копыт был неслышен - рядом текла горная река, в ветвях деревьев шумел ветер. Живописная картина: огненное Солнце опускалось в лоно близлежащих гор, окрашивало облака и склоны и переливалось в быстрых гребнях волн золото-розовыми каплями. Украшенная Солнцем, алмазная толща вод на угрожающей скорости срывалась со скальных обрывов, и в свободном падении казалась пышной и невесомой, пока не попадала в бурлящие объятья и стремительно не продолжала свой путь. Прохладный ветер приносил свежие ароматы трав и чистой воды, и путь стал лёгким и приятным. Бездонное небо чистого голубого цвета с лёгкими розово-золотыми облаками звало в свою глубину, но размеренный шаг меж готовящихся к покою гор наполнял тишиной, и сердцу хотелось только любоваться и вбирать в себя первозданную и непоколебимую, вечную гармонию живой природы.

Живой... Когда Андрей соглашался идти в поход, он представлял колыбель нашей жизни и снова удивлялся, оказавшись в лоне природы. Когда друг, радостный, предложил составить ему компанию в турпоходе - Андрей не долго колебался: монотонная работа, оставшаяся от любимой, утомила, и сердцу хотелось освежиться, а душе - подышать чистым, свежим воздухом. И сейчас Андрей шёл впереди друга, следом за проводником, и никто не нарушал вечернюю тишину, прислушиваясь к дыханию многотысячелетних горных исполинов. Когда Солнце закатилось за вершину - уже трещал костёр.

***

- Счастлив, Коля? - Андрей перевёл взгляд с первых звёзд на небе на друга.

- Спрашиваешь... - тот поудобнее пристраивался у костра, - Давно хотел, а ко мне то сестра прилипнет, то на работе бардак... Хоть ты поддержал... - Коля задумчиво разглядывал огонь и было видно, как отпускает его напряжение городской суеты.

- Эх вы городские... Надо уметь расслабляться! Послать лесом работу, взять сестру в охапку, и вперёд! Алтайские горы - лучшее лекарство от всего и сразу! - проводником был вечно смеющийся худощавый алтаец лет тридцати с глазами помучавшегося человека. Но что била жизнь его без толку - Андрей понял, чуть вникнув. Страдания есть, а мудрости не прибавилось. Не желая, чтобы друг отвлекался от разбора личных душевных полётов, Андрей сам ответил не в меру энергичному проводнику:

- "От всего и сразу" - старуха с косой, а за своё счастье нужно бороться.

- Да ладно вам, я сколько живу... - за спиной послышался конский топот и недовольное фырканье. Алтаец ловко прихватил ружьё и бесшумно направился к привязанным лошадям. Каким бы неунывающим балбесом он ни был, собравшимся опровергать простую истину жизни разумного человека, а к внезапным неприятностям сам готов был всегда.

Коля, уловив рассредоточенным вниманием перемещение оружия в пространстве, бросил на друга вопросительный взгляд и растворился в окружающей обстановке, став ушами и глазами. Рефлекс, впитавшийся за годы военной службы в кровь. Оба боевых друга, не сговариваясь, стали частью происходящего. А проводник уже будничной руганью расставлял и распутывал лошадей - видимо жеребцы просто не поделили что-то между собой.

Не найдя угрозы, внимание с истосковавшейся жадностью скользнуло в объятья природы. Не хруст сухих веток и шелест листвы оттуда, откуда не должно, и не запах угрозы, а колыбельная, играемая тихим и ласковым ветром в послушных ему кедрах, и шум близлежащей реки и грохот находящегося поблизости водопада, который органично вписывался в ночную симфонию горного леса. Чувство тишины и покоя. И какой ещё бальзам на душу можно пожелать, как не появляющиеся на небе звёзды и пение засыпающей природы?

Спокойствие и безмятежность не оставляли место будничным тревогам и суете. Андрею, после получения травмы, лишившей его возможности продолжать военную службу, нашлось место инструктора по рукопашному бою, и с подготовкой бойцов он справлялся успешно. А вот Коле повезло, наверное, меньше. Более высокооплачиваемая работа юриста, предоставленная связями отца, больше же трепала нервы и выматывала совершенной своей чуждостью жизнерадостному и вечно молодому мужчине, всю свою жизнь посвятившему борьбе за честность и справедливость. И стремление найти эти качества среди чистых бумажек сухой официальности получало первые удары. Неравный бой с системой и общественными нормами измотал, и два друга решили выделить несколько дней отдыху. Что, как не лоно природы, здесь может помочь лучше?

Коля потянулся к котелку, который безнадёжно пыталось лизнуть жадное до всего на свете пламя, и долил себе чаю. Теплая улыбка, будто этот чай - приятная обыденность, не требовала словесных комментариев. Друг был целиком и полностью в лучших воспоминаниях о былых временах.

Травяной чай, так помогающий слиться с наступающей дремотой гор, заканчивался, и Андрей поднялся достать ещё - собранные по дороге смородину, белоголовник, душицу, землянику и кипрей с ягодным дополнением в виде смородины, клюквы, земляники и черники. Подойдя к сложенным в отдельную палатку вещам, располагавшимся ближе к реке, Андрей замер. Его неожиданно сильно взволновал доносившийся с реки красивый женский голос.

"Разлилася-разлилась..." - так невесомо струилось пение сквозь ставший громом в ночной тиши шум водопада. Словно пела душа, не обременённая телом и тяжестями жизни. "...Речка быстрая...". Зачарованное сознание могло только удивиться вдруг участившемуся сердцебиению и ставшему глубже дыханию. Не могут люди обладать голосом, который так хорошо преодолевает другие помехи. И так чисто разносится над рекой и по горам... И поёт россыпи звёзд в чернильном небе.

Андрей усилием воли скинул зачарованность с собственного сознания и оглядел реку и близлежащие склоны. Где-то должен быть источник голоса. Динамик, девушка, русалка - что угодно! - но быть оно где-то должно. И слышат ли то же самое Коля и проводник?

"...Разлилася-разлилась... Речка быстрая..." - другим напевом повторились самые банальные слова, а хотелось стоять и внимать чистоте и свободе голоса, отражающегося самими звёздами.

- И что это? - напряжения в голосе Коли словно не было.

- Не вижу. Как тебе голос? - а голос доносился словно отовсюду, и определить хотя бы сторону было почти невозможно.

- Увидеть бы эту девушку, - заинтриговано ответил Коля, и Андрей его понимал.

"... Серы камушки - это глазки мои...". Чистота и лёгкость голоса снимали всё напряжение и хотелось потонуть в дышащих вечной красотой горах, реке и небе, но сдавать контроль над собой бойцам не хотелось. Повторение другим напевом вновь мягко и незаметно погрузило в тишину и безмятежность природы, как в хрустально-чистое бездонное море. И появление женской фигуры на обрыве, выпирающем в вершине водопада горной реки, воспринялось без удивления. .

"...Шелковая трава - это волос мой...". Её фигура, и голос - голос чистой, как эти воды, души, казались частью этих гор. Далёких невежеству и изъянам нашего бытия. Природа - живёт своими незыблемыми, космическими законами. Повторение слов впитывалось каждой частичкой души, выросшей в несовершенном мире, как живительный бальзам. Внезапно навалилась вся усталость, всё лишнее, что было придумано людьми для спасения от пустоты в самих себе. Индустрия развлечений виделась враждебным порождением чужого разума. Увлечённые ею люди казались пустыми светлячками, прибившимися к электрическому фонарю. Захотелось тишины.

"...А речная вода это кровь моя..." И тишина раскрыла свои объятья. Под её покровом слетело всё лишнее. Она влилась в освободившуюся душу, и сознаниям двух друзей открылось совершенство того, что их окружало. Рёв водопада не нарушал тишины, многотысячелетние горы, безмолвно пережившие смены эпох, давали опору мягкой, в сравнении с ними, и быстротечной, сложно организованной зелёной жизни, доверчиво и заботливо сохраняющей жизнь лесную, и под лучами жизнь дающего Солнца творило живительный воздух и питание всем живым. Леса регулировали ветра, реки, держали от медленного разрушения могучие горы и поддерживали бесконечный цикл жизни. И всё это - в ладу и гармонии. Природа - непостижимо совершенна. Она - едина во множестве своих созданий. И вновь повторившиеся слова волшебной девушки подтвердили мысли.

***

Девушка подняла руки. Сейчас она невесомым движением привычно расправила тяжёлые крылья. Её толстые волосы густым и тяжёлым шлейфом за маленькими аккуратными плечами тянулись до холодного и влажного скального камня, и ветер - дыхание вольного духа девушки - не трепал их, но ласково гладил. А ведь дышала девушка вместе с горами-великанами. Непоколебимыми братьями, за молчанием своим хранящими мудрость тысячелетий. Её дыхание поднималось к недостижимым звёздам, растворяясь в их загадочном мерцании. Вместе с нею дышал сливающий горные вершины и бездонное небо горизонт. Стуком её сердца шептал шелест ветров в крепких кедрах и по-девичьи ярких хвоёй лиственницах. Её кровью реки и ручьи разносили по горам живительную влагу и благодатную свежесть. Волосами её стелились шёлковые травы - ароматные, целебные. Её голосом пела река и ночная тишь. И её взглядом чистейшие озёра смотрели в глаза батюшке-Солнцу и дальним звёздам. И только тело - молодое и сильное - не давало слиться с раскинувшимися на многие километры горными хребтами. Чистой и искренней любовью озарить и напитать каждый лист, каждое живое создание, каждую каплю бесценных вод. И маленькие потоки любви сейчас жадно пили, как сухие травы ливень в знойную засуху, две сильные души, не погубившие себя в безумном мире.

Серебряная лента реки огибала горные склоны и под высоким небом уносила звенящие воды во всё новые места.

"...Ключевая вода - это слёзы мои..." . Девушка сделала шаг вперёд. Ревущие потоки воды, казалось, мягко обняли юное женское тело, и через мгновение чистый холодный хрусталь реки повлёк её вперёд над речными камнями, а на густом шлейфе волос невероятными оттенками играл усиленный гребнями волн звёздный свет.

***

"...Ключевая вода - это слёзы мои...". Лебедем назвали бы Андрей с Колей поднявшую руки, словно крылья, девушку. Ни один из них не удивился бы - обернись она сейчас белоснежной и изящной птицей и плавно поднимись в высоту.

Сзади со всё увеличивающимся сбивчивым шумом прискакал проводник. С не разряженным ружьём в руке, как машинально отметил Андрей и даже не удивился.

- Водопад не перекричать. Что вы стоите, баб давно не видели? Верёвку надо, она же не выберется оттуда, - алтаец даже не подумал, а как она туда добралась, и бросился вверх по реке, стремясь поравняться с девушкой. Идея о том, что девушка в беде, посетившая голову проводника, двум друзьям на ум не могла прийти в принципе.

Коля бесшумно догнал алтайца и коротким движением выхватил оружие. Не много было нужно, чтобы алтаец потерял интерес к продолжению лишнего шума и беспорядка, хватило одного взгляда и предупреждающего жеста. Андрей же видел сейчас всё вокруг - уходящую за склон горы серебристую реку, редкий кустарник на дальних склонах, звезды в безмолвно поющей вышине, косулю с малышом в двух километрах от реки. И в уверенный и плавный шаг девушки вперёд верить не хотелось. Алтаец порывался броситься в воду за ней, но Коля сжал плечо слишком шустрого проводника - мимо, под самой водной гладью, проплыла прелестная девушка. Её не нужно было спасать. В волшебном шлейфе волос, прекраснее любой русалки, загадочная девушка была неотъемлемой частью этого горного мира.

Она где-то должна вынырнуть. И вспыхнуло два желания - увидеть самое прекрасное на сегодняшний момент явление в их жизни поближе или сохранить это таинство нетронутым и первозданным. Друзья развернулись и пошли в лагерь.

***

Волшебный запах чая и кедровой хвои делал звёзды ближе, хотя так хотелось воспринимать их старыми друзьями и мудрыми наставниками. Совсем не безмолвные, нет. Отныне они, каждая по-своему, поют свою космическую песню. Вместе с листвой, цикадами, и топающим ёжиком. Это тихая, волшебная и красивая ночь в воспоминаниях обоих бойцов, каждый из которых сохранил её в сердце такой же ясной и тёплой, какой видел своими глазами и чувствовал душой.